Место под солнцем - Страница 50

– Извините, но кто их будет делать? – Проф саркастически глянул на собеседника. – И чем? Инструменты, коллега, инструменты. Да бог с ними, с инструментами… Навыки – вот наша ахиллесова пята! Дай мне или вам топор, все, что мы сможем сделать, – это отрубить себе часть тела. И хорошо еще, если только себе!

– Простите, не соглашусь, – помахал рукой Герман. – Навык – следствие практики, и если неоднократно…

– Ты со мной? – спросил я Николь, которая, хлопая глазами, смотрела на двух голых мужчин, спорящих друг с другом.

– Уи, – ответила она, видимо поняв меня.

Где-то посередине спуска звуковой фон поменялся – спор двух ученых мужей затих, зато послышался гулкий голос Генриетты.

– Вы есть плохо чистить! – выговаривала она кому-то. – Мы кушать из этой посуды, мы готовить в ней еду. Еду! Как так можно относиться к тому, что вам поручил герр Сфат? Есть задание – его надо выполнять. Порядок должен быть! Вот, все смотрим – берем песок, берем трава и с силой от себя вести сверху вниз, сверху вниз. Резко, сильно. Теперь вы!

– Сват, – заметила меня Галка, резко и сильно ведущая сверху вниз по стенкам котла. – Сват, откуда взялась эта Баба-яга? Она нас терроризирует.

– Я учить вас порядку, – добродушно заметила Генриетта. – Девушки в наше время совсем не знают, как выглядит чистая посуда, как готовится еда, все делает машина. А это неправильно, машина не сделать так, чтобы мужчина сказал: «Danke, meine Liebe». Я учить вас, как это делать.

– Золотые слова, – отвел я глаза от жалобно смотрящих на меня девушек (резко и сильно, резко и сильно). – И вот еще. Генриетта – она повар.

– Главный повар, – веско поправила меня немка.

– Главный повар, – покорно повторил я. – И спорить с ней я не стану. Она меня кормить будет, так что я себе не враг.

Высокая прическа (как Генриетта ее сделала?) милостиво склонилась, мои слова были услышаны и одобрены. Хорошо, теперь женское лобби не забалует, теперь есть тот человек, который их гонять будет, как сидоровых коз. Это радует.

– Амиго Свать. – Это был Рэнди, он махал мне рукой с борта монитора. – Vamos ven aqui!

– Сейчас, – помахал я ему. – Так, девушки, вот еще что. Это Николь, она француженка, теперь тоже одна из нас. Вы ее пристройте к делу.

– Худенькая какая, – пожалела девочку Валентина. Ну да, сама-то Валька была девахой ладной, в бедрах крепкой, и потому торчащие ключицы француженки вызвали у нее сочувствие.

– Откормим, – сопя, пообещала Галка, не останавливая процесса трения. – Коли есть раки, то будет и рыба.

– Ей бы капусты побольше есть, – поделилась с ней своими мыслями Валентина. – А то смотри – два прыща, а девке-то не меньше пятнадцати.

Я решил, что все эти подробности для меня лишние, и потопал к монитору, с радостью заметив тот факт, что около него образовалась некая кучка вещей. Стало быть, испанец и в самом деле нашел, где еще можно поживиться.

– Молодец, да? – с гордостью посмотрела на меня Лена. – Он там, в трюме, раскопал какую-то боцманскую и теперь оттуда таскает всякое разное.

Я присел на корточки и покопался в груде добра. Однако. Стальные крюки, немаленькие куски парусины, пусть грязные, но целые, без признаков тления или плесени, кухонный инвентарь – половники, шумовка, кучка ложек и даже чайник огромных размеров, несколько малярных кистей, какие-то дверные ручки и задвижки, небольшой топорик, маленький сундучок с навесным замком, разноформатные куски жести, банка (похоже, что некогда в ней находилась краска) – чего тут только не было. Отлично.

– Он говорит, что надо спускать мешки с солью, он не хочет их кидать, чтобы они не порвались.

– Так соль там небось слежалась как камень? – удивился я. – Чего ей будет?

– Ну да, слежалась, – согласилась со мной Лена. – Но мы же ее дробить будем, не сейчас, так потом. И вообще, мешок – сам по себе вещь полезная, так он сказал.

Не думаю, что это ее слова. Думаю, это слова Рэнди. Молодец. Не знаю как механиком, а вот прапорщиком я бы его сделал.

Последующие полчаса я принимал с палубы самые разные вещи – полдюжины мешков соли, какую-то скамейку, которую Рэнди называл «банка», хоть та на нее совершенно не была похожа, несколько клеток, неизвестно что делающих на военном корабле, и железки совсем уже непонятного назначения. Упорный испанец явно решил разобрать монитор на запчасти. Впрочем, одна из железок представляла собой кругляш с дыркой посередине, и я призадумался – а не тот ли это блок, о котором говорил Герман?

Начинало вечереть, солнце клонилось к горизонту. Котел был оттерт до состояния «это более-менее, хотя он не блестеть», девушки устало сидели на песке и слушали Генриетту, которая ходила перед ними и объясняла, как надо варить раков. Она уже слазила в воду и была ошарашена тем, что это невероятно редкое, деликатесное и очень дорогое блюдо просто так бродит по дну шагах в десяти от берега в неограниченном количестве. Ее немецкая расчетливость явно спасовала перед дарами природы.

Рэнди, отказавшись от моей помощи, выкопал ямку и теперь сооружал в ней что-то вроде подпорки под котел.

Я же решил провести время с толком и полез в оружейный ящик. Сначала был осмотрен револьвер, он оказался дальним родственником моего пистолета. Это был кольт. Такой модели я не знал, но предположил, что она очень и очень старая, это было видно по всему. Да, собственно, я и не ошибся, поскольку почти сразу обнаружил на стволе надпись: «ADDRESS COL. SAMI COLT NEW-YORK U.S. AMERICA 1869». Ну ясно, вот он, год выпуска. Чуть позже я нашел на нем еще и номер – 194354.